Дьявольское тяготение

Он готов был на всё ради славы: репетиции до хрипоты, ночные гастроли, клятвы не сдаваться. Но когда путь к признанию оказался усеян отказами и пустыми залами, он согласился на сделку, которой раньше боялся — продать душу. Тот, кто пришёл за ней, не выглядел ни страшно, ни величественно: неряшливый владелец ночного клуба с прожжённой курткой и сигаретным запахом, с ленивой улыбкой и бесстыдной лёгкостью в голосе. Он был сыном Сатаны, и его обещание звучало просто: слава взамен на нечто неосязаемое, что музыкант всё равно считал абстракцией. Сделка сработала быстро. На сцене вдруг появилось то, о чём он мечтал: овации, свет прожекторов, приглашения, лица, которые раньше его не замечали, теперь скандировали его имя. Клуб сына приходил и уходил с ночи, словно призрак, а рядом всегда сидел хозяин, наблюдающий за тем, как его вклад приносит плоды. Казалось, мир открыл двери один за другим, но цена всплывала в пустых межах: мелодии становились точнее, но холоднее, каждая нота — вычислением, не откровением. Он помнил, как раньше пел для самой музыки; теперь пел ради аплодисментов, и это чувство постепенно стёрло лица тех, для кого он жил. В зеркале гримёрки отражение иногда казалось чужим, а ночной клуб — ловушкой, где смех и курящиеся облака смешивались с тихой угрозой. Сын стоял в тени, неряшлив и спокойен, наблюдая, как амбиции превращаются в товар. И пока сцены сменяли одна другую, музыкант всё яснее понимал, что слава пришла, но она не вернёт ему того, что он продал.